сочли неправдоподобным. Россия сейчас сама опубликовала сообщение, в котором общее количество войск уже сократилось до 70000. (Аплодисменты.)
Если оставить в стороне соотношение сил обеих империй в том случае, если бы они выставили все свои войска, нам должно быть ясно, что Россия не намеревалась воевать при таком количестве войск. Какую же силу могла противопоставить Турция? В то время у нее было не менее чем 180000 человек между Балканами и Дунаем, теперь эта цифра возросла до 200000, размещенных на сильных, укрепленных позициях, тогда как численность русских войск сократилась до 50000 человек в лучшем случае, да и те деморализованы поражением и дезертирством. Относительно качества турецких войск и их превосходства над русскими вы слышали свидетельство генерала Бема, вы имеете также живого свидетеля в лице полковника Чесни, слова которого подтверждены событиями, вызвавшими во всей Европе изумление и восхищение.
Заметьте, нас сейчас интересует вопрос не о соотношении сил обеих империй, а о намерениях и образе действий одной из них – России. Я считаю, что она не собиралась воевать; ведь, с одной стороны, у нее не было наготове необходимых сил, а с другой стороны, она могла рассчитывать на английский кабинет. У России не было намерения воевать – она не имеет этого намерения и теперь. Еще до начала военных действий я говорил: она вторгнется в Дунайские княжества и займет их с помощью Англии. Почему я мог предвидеть это? Разумеется, не потому, что я знал намерения России, о которых тысячи знают так же, как и я, или даже лучше меня, а потому, что я знал, что собой представляет Англия.
Однако давайте рассмотрим снова этот вопрос – он слишком важен, чтобы нам пройти мимо него. Полковник Чесни заявил, что все дело в резерве, которым Россия располагала по ту сторону Прута. Относительно этого резерва он за последнее время слышал много. Так, говорили, что Остен-Сакен со своими 50000 солдат в полном походном порядке идет на Дунай, чтобы отомстить за поражение при Олтенице. Затем оказалось, что 50000 превратились в 18000, а самое любопытное заключается в том, что даже эти 18000 не прибыли на место. (Смех и аплодисменты.) Если мы возьмем цифру полковника Чесни – 75000 – и сократим ее, принимая во внимание убитых и больных, до 50000, а затем прибавим сюда 18000 солдат из этого резерва, обладающего способностью находиться одновременно повсюду, то в конце концов получится всего лишь 70000 человек, которые должны действовать против 200000, основательно окопавшихся, да к тому же в гористой местности и в такое время года, когда русские до сих пор неизменно избегали сражения.
Теперь разрешите мне напомнить о событиях предыдущей войны 1828–1829 годов. Турция тогда переживала внутренние потрясения. Мусульманин обратил свой меч против мусульманина; провинции взбунтовались, восстала Греция, прежние военные силы были уничтожены, новых рекрутов, слабо дисциплинированных, было всего 33000 человек. Господство на Черном море было вырвано у Турции залпами британских пушек в Наваринской гавани; и тогда Россия, поддержанная Англией и Францией, набросилась на Турцию одним рывком и достигла центра ее европейских владений, прежде чем Турция узнала о том, что объявлена война. А как вы думаете – какое количество солдат сочла она тогда нужным использовать? 216000. (Аплодисменты.)
И все же лишь путем обмана и под влиянием английского посла, который, к несчастью, вернулся, Турция была вынуждена подписать вырванный у нее внезапным нападением Адрианопольский договор. (Слушайте! Слушайте!)
Взгляните на современную Турцию, с ее единодушием, с ее героизмом, внушенным любовью к родине и ненавистью к насилию, с централизованной властью и обильными ресурсами; она может собрать 300000 добровольцев, самых воинственных, каких только видел свет, у нее 250000 дисциплинированных солдат, одерживающих победы в Азии, у нее господство на Черном море, отнюдь не утраченное, как я сейчас докажу, при Синопе, у нее паровой флот, который может без потерь в людях или времени перевезти ее войска на арену военных действий из самых отдаленных частей империи; от снежных вершин Кавказа до бесплодных пустынь Аравии, от просторов Африки до Персидского залива – всюду царит дух возмущения, дух воспрянувшего мужества. (Слушайте! Слушайте! Аплодисменты.)
Да, но подобно тому как в прежнюю войну Наваринский бой привел казаков на Балканы, так и теперь гребные винты Англии могут даже без войны привести старые русские суда в Дарданеллы. Но я говорю о намерениях России. Суть именно в этом. Нынешняя победа должна быть одержана на Даунинг-стрит, а не на Востоке. Между тем, разве вы не потерпели ущерба? Разве найдется среди присутствующих человек, который существенно не пострадал? Есть ли хоть один человек, который не платит дороже за хлеб, у кого не сократилась возможность найти работу или применять свой капитал? (Слушайте! Слушайте!)
Чьи налоги не увеличились? Разве биржу не треплет лихорадка? Разве мы не были свидетелями вызванного этим наступлением русских войск расстройства денежного рынка, на две трети равного расстройству 1847 года? И все же Россия вовсе не намеревалась воевать. Разве мы не были свидетелями падения европейских правительств и возникновения предпосылок для восстаний и потрясений? И все же Россия вовсе не имела намерения воевать. Разве мы не видели, как Оттоманская империя разорялась на содержание огромной армии в полмиллиона солдат из-за того, что Россия передвинула войско в 70000 человек, которое должно кормиться за счет Турции и за счет рабочих Великобритании? И все это имеет место потому, что вы поверили легковерным людям, по мнению которых Россия так сильна, что ей никто не сможет сопротивляться, а Турция так слаба, что ей не поможет никакая поддержка.
Мы положительно живем в эпоху сновидений и басен; мы способны поверить не только этому, – мы также способны поверить, что Россия более могущественна, чем все державы мира, объединенные против нее. «Times» пренебрежительно отзывается о мусульманской армии; он также недооценивает французскую армию и английский военный флот и торжественно сообщает нам, что вся Европа с Турцией в придачу так же мало способны не допустить русских в Константинополь, как помешать северным ветрам дуть в сарматских равнинах…
Сказанное об Европе столь же верно, как и сказанное о Турции, но Турция погибнет, если вы будете продолжать действовать по-прежнему. Россия двинула 70000 человек, и, в результате, Турция охвачена страхом и негодованием, Англия содрогается от страха и паники, а Россия, также, содрогается от… хохота. (Смех и продолжительные аплодисменты.)
Я обещал вернуться к сражению при Синопе, или, какого правильно называют, малому Наварину. Я не упоминаю об этом неприятном событии в связи с нашим поведением, – мы в
